Применение термина «high-end или Hi-End» для самого лучшего и дорого звукового аудиооборудования идет по общему мнению от американского журналиста Гарри Пирсона, любителя музыки, который основал журнал, а позже и сайт «Абсолютный звук». Он был неофициальным рупором постоянно растущего аудиофильного андеграунда, и Холт предвидел необходимость представить альтернативный голос основным журналам.
Откуда произошел термин High-End (Hi-End)
Советую почитать — >Что такое High-end или Hi-end?
Здесь стоит отметить, что в США было четкое разделение между подпольными брендами и теми, что были на страницах журналов в газетных киосках. Основные американские журналы по звуковой технике были совершенно некритичны и находились в плену рекламодателей; однако такие журналы, как « Stereophile» и «Absolute Sound», предлагали искреннюю критику, не опасаясь транснациональных корпораций.
И наоборот, Великобритании не нужно было создавать подпольную прессу, потому что заголовки газетных киосков никогда не контролировались рекламодателями и были такими же дерзкими — с начала 1970-х годов — как некая партизанская пресса. Это может показаться наивным и маловероятным, но это правда: у британской аудиопрессы всегда были зубы.
К 1970-м годам американские журналы в газетных киосках завладевали и пугали аудиофилов и меломанов цифрами искажений, превышающими десятую часть пункта, в соответствии с целями незаметных японских брендов, которые могли позволить себе огромные рекламные обложки. То, что игнорировалось, было «культовыми» специальными брендами, которые избегали и преследовали тот тип выходной мощности, который мы все еще заново открываем с такими продуктами, как Supercharger от Musical Fidelity. Среди них были такие марки, как Phase Linear, SAE и Dunlap-Clarke, эти энергично-мощные бренды, которые считали, что мощность 250 Вт / канал должна быть нормой в эпоху, когда усилитель мощностью 60 Вт /канал уже считался довольно мощным.
Было ясно, что звуковые бренды массового рынка не в состоянии обслуживать более проницательных, более «тонких» любителей музыки, а именно аудиофилов. Оглядываясь назад, мы видим, что одновременно с появлением таких массивных усилителей появились новые бренды акустических систем, в том числе Magneplanar, Acoustat, Dayton-Wright, Beveridge, Dahlquist и другие. Некоторые использовали обычные драйверы; многие искали радикальные альтернативы, включая электростатику, вдохновленную Quad и диполями или панелями.
Очаги восстания техники High End были повсюду. В Миннесоте Уильям З. Джонсон (почти в одиночку) возрождает ламповые усилители. Ну, по крайней мере за пределами Японии, где они всегда шли в такт другого активного устройства. В Великобритании Айвор Тифенбрун поставил односкоростной проигрыватель под названием Linn LP12, в то время как Naim производил минималистичные усилители — которое считало регуляторы тембра вредными для звука (и я их понимаю). Но оригинальный, определяющий звуковой продукт High End был сделан в США лишь одним Марком Левинсоном.
Разработанный гением Джоном Керлом, предварительный усилитель Levinson JC-1 1972 года превратился в предварительный усилитель ML-1, а затем во всю систему, включая легендарную систему HQD на основе Quad ESL. Марк Левинсон выпустил серию выдающихся моноблочных усилителей в то время, когда двухканальные усилители были нормой, подчеркивая необходимость изоляции двух каналов для уменьшения перекрестных помех и лучшей динамики.
Что еще более важно, он продемонстрировал, что абсолютная мощность, хотя и важна, была, но не всем: Левинсон возродил Хай енд и усиление класса A с усилителем малой мощности, который, хотя и менее эффективен, чем класс B, звучал «лучше» благодаря устранению перекрестных искажений, (Следует отметить, что Сугден долгое время был лучшим в выпуске и продажах усилителей класса А в Великобритании.)
И люди, безусловно, заметили высокое качество техники Hi-End. К 1979 году Марк Левинсон был готов выпустить ML-3, двойной моно усилитель 200 Вт / канал, чтобы удовлетворить тех, кто использует низкочувствительные колонки. Так началась High-End гонка за чистоту звука и огромные запасы мощности.
За ним последуют десятки брендов, которые до сегодняшнего дня составляют верхнюю часть эпохи после Левинсона, а не эпоху раннего десятилетия SAE / Phase Linear. Там, где последние обладали огромным количеством энергии, усилители пост-Левинсона могли фактически доставлять ток в реальные нагрузки, а не только в испытательное оборудование и простой.
Были те, кто или пошел по стопам Левинсона, или получил выгоду от повышения цен Левинсона. Внезапно цены на технику уровня Хаенд начали нарастать, а выходная мощность достигает киловатта. Среди создателей «супер усилителей», в основном много американских или канадских, были такие известные, как Крелл, который, возможно, превзошел достижения Левинсона, Classé, Threshold, GAS, Ayre, Boulder, Bryston, Sumo и многие, многие другие.
Ламповый High End
В то время каждая страна могла похвастаться производителями супер-усилителей, от Японии до Дании. Однако, Марк Левинсон и другие производители этого типа собирали как можно больше энергии от твердотельных устройств, ритейлер на американском Среднем Западе тихо оживлял радиолампу. Хотя, к примеру ламповые усилители, для американцев, никогда не исчезали полностью, и среди тех, кто продолжал производство ламповой продукции далеко за пределами начала 1960-х годов, были McIntosh, Marantz, Radford и Quad.
К 1970 году радиолампу обычно рассматривали как устаревшее устройство, замененное по каждому параметру транзисторами. За исключением той определенной породы аудиофилов, особенно в Японии.
Как упоминалось ранее, Уильям Зейн Джонсон начал разрабатывать собственные электронно-ламповые усилители в 1950-х годах и приобрел репутацию недорогих усилителей, таких как Dynaco. Его ламповые усилители в конечном итоге трансформировались в его собственные схемы и его собственные усилители ламповые, которые он продавал под брендом Audio Research, и они быстро завоевали популярность у так называемого «андеграундного звукового андеграунда».
Первые успехи, которые он продемонстрировал с акустикой Magnepan, был предварительный усилитель SP3 и, к 1975 году, еще более захватывающий усилитель мощности D-150.
Еще до появления интернета, потребовались аудиожурналы, чтобы распространять информацию о небольших High End брендах, таких как Марк Левинсон и Audio Research. Освещение в журналах о 0,2% искажений были в обзорах специальных журналов, таких как Stereo Review или High Fidelity, и в лучшем случае были комплиментами в обратном направлении, а в худшем — оскорбительными или подозрительными.
Вместо этого названия, такие как вышеупомянутые Stereophile, IAR и Absolute Sound, наряду с десятками других, меньших названий отстаивали эту новую волну Хаенд продукта. С этими журналами пришло осознание того, что характеристики и «цифирки» не имеют никакой полезной функции в описании того, как на самом деле звучит усилитель, АС или источник.
Новая волна критиков продемонстрировала своими ушами, что цифры в общем и целом бесполезны для чего-либо другого, кроме определения выбора деталей и определения значений в конструкции схемы. Для конечных пользователей характеристики были полезны только при согласовании выходов усилителей с потребностями акустики или выходов картриджей с фонофазными каскадами.
Это вызвало High End революцию, которая затронула каждого отдельного производителя аудио оборудования, несмотря на то, что измерения проводились вплоть до производителей техники начального уровня, но амбициозные аудиофилы, которые не могли позволить себе технику Левинсона или Крелла, требовали большего от звуковой аппаратуры начального уровня.
Из-за тяжелого положения дел, «соотношение цены и качества» стало объединяющим призывом для многих брендов. Например, NAD 3020, запустивший свой продукт в бесчисленное количество аудиофилов в поисках совершенства звука, впервые заслужил свою репутацию в Великобритании.
Так же и с возрожденным Rotel, с моделями «Ken Ishiwata» от Marantz и другими доступными усилителями. Таким образом, в конце 1970-х годов большинство из нас только мечтали о подобных Quad или Linn, не говоря уже о недоступном тогда американском или японском наборе, мы в лучшем случае слушали Бриг + С90, а если повезёт, то на NAD 3020 + акустика KEF или Celestions.
Но вернемся к дорогому уровню High End. К середине 1970-х годов высококачественный звук — или «специализированный звук», как его сейчас называют на CES — утвердился, и Великобритания открыла доступ к импортной экзотике со всего мира. По пути различные притоки помогли увеличить наводнение, с различными культами и силами, создающими лагеря в разных аудио сообществах.
Мы по-прежнему видим это сегодня в аналоговых, цифровых, стереофонических, многоканальных, полупроводниковых, ламповых и многих других. Тогда были довольно интересные и амбициозные производители аудиотехники, которые помогли сформировать этот высококачественный уровень Хай енд.
История показывает, что в первые дни Линн были более ярким партнером, а Наим — более устойчивым; сегодня они являются мощными, профессиональными компаниями, но далекими от увлеченности качеством звука. Но всегда есть прецедент, так как из воздуха ничего не выходит. Линн (Linn) и Наим (Naim) не просто «случились». Странная серия событий привела к тому, что Линн могли прибыть из Шотландии, едва ли не из очага высококачественного аудио и захватить большую часть рынка.
Однако, на другом конце мира в Японии hi end переживал своё другое возрождение. Жан Хирага во Франции сделал бы больше, чем кто-либо, чтобы популяризировать японские аудио практики на западе, но группа калифорнийских аудиофилов, в том числе великий Дэйв Флетчер из известности SOTA, импортировали Grace and Fidelity Research and Supexes в США. Виа Флетчер, блестящий гандальфианский физик, комбо Grace / Supex пробился в Ivor, который нашел, что он идеально подходит для его LP12, который сам позаимствован из более раннего Ariston RD11, и был вдохновлен Thorens TD-150, которая в свою очередь обязана своим существованием проигрывателю AR 1961 года. Но это уже другая история.
Кроме того, к этому времени комбинация картриджей SME 3009 / Shure, была выбором аудиофилов тонарм / картридж более полутора десятилетий, столкнулась с этим наплывом подвижных катушек. И одному Марку Левинсону — да, ему снова мяч перешел от Флетчера. Картридж Levinson MLC-1 в 1980-х, был интересен хотя он никогда не был массовым продавцом, стоил более 500 долларов в то время, когда 75 долларов было много для картриджа.
Если ничего больше, то это открыло двери для дорогих движущихся катушек, и вскоре за ним последовали Koetsu и другие японские аудиопроизводители — Miyabi, Mr Brier, Kiseki, AudioNote — список бесконечен. Точно так же эта тенденция была достаточно сильной, чтобы вдохновить Denon на наращивание производства mc, и Ortofon в Дании смотрел в прошлое, чтобы стать одним из самых успешных поставщиков картриджей mc в истории.
Сложите все это вместе + возвращение подвижной катушки, а также необходимость в лучших устройствах, признание компонента источника как более важного, чем остальная часть цепи, увеличение усилителя мощность — и вы можете видеть, что пришло время взорвать высококачественным звуком High-End на рынке стандартной техники.
Что еще более важно, и это часто упускается из виду, все те студенты в США, которые ответственны за рост рынка сепаратов в середине-конце 1960-х годов, когда их системы AR или KLH, приобретенные у таких компаний, как Tech Hi-Fi, окончили университет в начале или середине 1970-х годов и теперь зарабатывали серьезные деньги. И они были готовы обменять свои музыкальные центры KLH и колонки Advent на что-то более существенное.
В Великобритании была жесткая экономия 1950-х. Но славная Маргарет Тэтчер принесла процветание стране, и рост высококлассного аудио класса Hi-End в Англии совпал с ее годами в должности премьер-министра. А упадок начался с появлением Тони Блэра.
Учитывая небольшие размеры Линн и Наим и относительную глобальную незначительность их продуктов, Верекер и Тифенбрун, благодаря чистому евангелизму, индивидуальности и настойчивости Стива Джобса, перевели свои продукты в британский стандарт. По пути они издевались и уговаривали прессу подчиняться, так что в течение более десяти лет аудиофилы в этой стране не стремились ни к чему другому: вы либо владели системой Линн-Наим, либо были грязью. Попутно культ аудиофилов (брендопоклонников) появился не случайно, но по замыслу, согласно благословениям британской прессы.
Среди них, которые мы сейчас рассматриваем как ступеньку к полноценному раю Линн-Наим, были проигрыватели Rega, если вы не могли позволить себе LP12, и такие бренды, как Nytech и Arcam, обеспечивали продвижение продукции Naim.
Да читатели британских журналов знали об этом культе, поэтому США были свободны в создании собственных фракций. И Атлантика сделал довольно большой разрыв: обе страны имели чрезвычайно успешные Hi-Fi бренды у себя дома, которые почти не влияли на друг на друга. Проигрыватели SOTA и VPI были американской альтернативой Linn, в то время как канадский Oracle — больше, чем любой бренд до этого момента — продемонстрировал, что высококачественные аудиозаписи не должны выглядеть как нечто, придуманное в подвале.
Любой, кому за 50, скажет вам, что качество сборки и форма проигрывателя Oracle в сочетании создают элегантность, которую многие считают непревзойденной по сей день.
Впоследствии достижения Oracle будут сопоставляться не с другими проигрывателями, а с громкоговорителями: Martin-Logan с его «тонкими» электростатами и акустические системы Sonus faber с элементами дерева, достойными скрипок, с которых они берут свои названия, сделали больше для продажи специализированного аудио для дома High-End.
Но были те, которых сегодня почти забыли, оказали более фундаментальное влияние на high-end технику, чем Linn и Naim, потому что они фактически переписали способ восприятия усилителей, как это сделал Марк Левинсон в начале 1970-х годов. Линн и Наим рассказали миру о построении систем и взаимодействии, но они всегда были замаскированы невыразимой ерундой о цифровых часах и демонстрациях.
Он никогда не собирался отфильтровывать массы: первые колонки Апогеи имели широкополосную ленту высотой более 180см, а Креллы класса А покупали достаточно горячо. Но именно второй продукт Apogee, меньший по размерам Scintilla, создал еще одно требование к усилителям высокого класса, что, хотя мы позже поняли, что это тупик, привело к повышению планки для всех усилителей.
Вот что случилось: Scintilla опустилась до 1 Ом и съела все усилители на завтрак. Это стало лакмусовой бумажкой для усилителей в 1980-х годах. Единственные усилители (или так оно и появилось), которые могли щекотать сцинтиллы – были усилители Крелл. Итак, подобно Линн и Наим, а до них — Audio Research и Magnepan, Крелл и Апогей разделили залы на выставках и сотрудничали в системах, которые в течение десятилетия осуждали каждого соперника.
До сегодняшнего дня производители хвастаются о нагрузках, которые будут вызывать их усилители, однако редко встречаются колонки, которые фактически представляют проблему в 1 Ом.
Все это было бы бессмысленно, если бы звуковое оборудование Hi-Fi не достигало новых стандартов воспроизведения звука. Как тот, кто до сих пор владеет сцинтиллами, я еще не слышал, чтобы им что-то улучшалось … при условии, что у вас есть достойные усилители к ним. И это то, что должно быть в основе высокого класса: непревзойденное качество звука, просто недоступное на обычном оборудовании.
В таком кратком обзоре невозможно даже проверить имена всех ключевых игроков. Но другие выдающиеся и выжившие из золотого десятилетия высокого класса — 1975-1985 гг., или примерно в то время, когда появился компакт-диск, — это Wilson Audio, Meridian, Conrad-Johnson, VTL и многие другие. Но некоторые заслуживают особого упоминания за их четкую ориентацию на конечную цель High-End: безупречный звук, независимо от цены.
Дейв Уилсон, с замечательной целеустремленностью, использовал свои бескомпромиссные эталонные стандарты студии, чтобы создать линейку колонок, которые обеспечивают всю мощь, детали и ясность, на которые можно надеяться, в системах, которые кажутся неразрывными.
Меридиан потратил более двух десятилетий на то, чтобы научить нас, что цифровым технологиям; в любом случае это неизбежно, так почему бы не извлечь из этого максимальную пользу?
Макинтош превратился из «заведения» в «дорогого» производителя высокого класса High-End, с целым рядом восхитительных продуктов ламповых усилителей.
А система «2K», которая стала инженером, ставшим президентом Чарли Рэндаллом, показала, что даже крупные компании могут поставлять системы, в которых бухгалтеры должны были испытывать холодный пот – Награ. Наиболее известная благодаря профессиональному записывающему оборудованию и приемникам спутникового телевидения, в течение десяти лет она производила наиболее желательное ламповое и твердотельное оборудование на рынке, хотя более 20 лет ждала, чтобы уступить, дав нам проигрыватель компакт-дисков.
А Марк Левинсон? Компания, носящая его имя, до сих пор производит исключительные продукты, хотя я уверен, что мы не слышали о последнем Марке — человеке, у которого были другие предприятия, включая Cello и Red Rose, после ухода из его одноименного бренда. Кстати у Марка есть швейцарский бренд Daniel Hertz.
Что ведет нас в будущее High-End. Бренды (не все), которые появились в 1970-х и 1980-х годах и до сих пор с нами, ясно понимают выживание. Те, кому удалось либо охватить, либо успешно игнорировать CD и другие цифровые технологии, теперь имеют свои собственные ниши, будь то одноконечные триодные усилители или фоновые каскады или радикальные громкоговорители.
Некоторым удалось включить в свои каталоги как фонокоректоры, так и проигрыватели компакт-дисков, и даже заняться пользовательской установкой, не потеряв при этом авторитет аудиофилов.
Что ясно, так это то, что все еще есть место для всех, каким бы странным ни было Hi-End оборудование. Но вскоре производители узнают, что аудиофилы в конце концов достигают того момента, когда они понимают, что на самом деле означает «высококачественный звук Хай енд». И это то, что отличает великое от просто дорогого.
